Я снова бегаю, но уже по-другому. И не нужно быть духовно развитой личностью, чтобы почувствовать глубокую благодарность за урок. За то, что он преподнесен так рано. За то, что именно мне.

Ведь если машина марки Лена чем-то и заправляет свой бак, то это гордостью. Гордыня толкает меня на достижения, на местечко на жердочке и судачества, на прыжки выше головы с неудачным приземлением.

И самое главное, я об этом знаю. Когда решаю, что буду сразу бегать каждый день и не по каких-то там 30 секунд с передышками. Когда не спрашиваю совета. Когда надеваю старые кроссовки с гордостью за свою эко-продвинутость. Я об этом знаю. И все равно делаю. Потому что между мной сегодня – которая не может пробежать пять километров, и мной в моей бестолковой башке – которая уже пересекает финиш Лондонского марафона – пропасть. И эту пропасть мы со мной предпочитаем замалчивать.

И это понимание крутится по спирали. Завтрашняя я всегда смеется над вчерашней, тыкая в лицо пальцем. А сегодняшняя сидит в сторонке и не делает ни-че-го.

И вот мне опять хочется верить, что это миллионное по счету осознание собственной ограниченности не берет корни в дохлой почве гордыни, где вообще ничего не растет. Поэтому, теперь, когда я натягиваю новые кроссовки (с большим удовольствием от того, какие они красивые и удобные и НОВЫЕ), я оставляю голову дома. Ну ее.